Ото всех… Сбежать ото всех и одновременно оставаться в щемящей близости с ними. С Ними – это с друзьями и коллегами, далекими и близкими. А сбежать – конечно, с ним. С Ним – это с единственным, любимым и невероятно любящим…

Центр города с его хаотично передвигающейся движимостью и недосягаемо высотной недвижимостью всегда вызывал у меня желание… посмотреть на него сверху.
Центр, как воронка, засасывает в себя все новых и новых смельчаков. А затем кого-то отстраненно ласкает, кого-то сжирает, а многих извергает на тихие и непритязательные окраины. Чтобы вскоре снова поглотить их наивные побеги за счастьем в центр.
Я тоже хотела в центр. Мой единственный Он это услышал, и вскоре мы переехали жить в центр. Однако мне этого было мало, и мы сняли офис в центре. Но и это не отбило у меня желания хотеть большего. Я пыталась объяснить. Но он меня не слышал. Думаю, что и не видел.. Он работал, как проклятый, чтобы обеспечить нашу принадлежность к центру. Я перестала объяснять. Я стала думать как сделать то, что хочу. Чем больше я думала, тем больше мне нравилось.
Это будет «Ух!». А «Ух!» - это больше, чем «Ах!» и лучше, чем «Ох!».
Мой процесс подготовки прошел для него незамеченным. В том смысле, что он меня давно перестал замечать. Центр диктовал свои условия, и я никак не могла к этому привыкнуть.
И вот наступил день, который я назначила особенным.
Обычный рабочий день. В центре кипит раскаленная денежная лава. И я чувствую, как ее шершавый язык уже облизывает мои ресницы. Но я еще вижу. А значит сопротивляюсь. А значит, не утратила способность чувствовать и хотеть. А я очень хочу сделать, как задумала.
...25-й этаж… в моем понимании это почти небо. Открываю дверь, захожу внутрь. Брюхо этого жилища было под завязку зашлаковано аниквариатом. Наверное, чтобы как-то оправдать его стоимость. За день аренды этой квартиры можно было неделю комфортно олинклюзить где-то на побережье, а может даже и ультраолинклюзить. Но цена была неважна.
Я вышла на балкон, вернее, на закрытую террасу, которую для пущего эффекта остеклили от потолка до пола. Сказать, что эффект был, это ничего не сказать! Я будто парила над городом! Шевелилась я только глазами. Все остальное тело впало в ступор. Где-то там внизу, подо мной захлебывалась жизнь. Захлебывалась от собственной важности и темпа. А тут на 25 этаже была я. Я тоже захлебывалась тем, что лицезрела. Мне прекрасно был виден наш офис, а вон на соседней улице наш дом, а вон центральная улица нашего центрального города! «УХ!» это действительно было «УХ!»
Но… какое же это все было … маленькое! Прямо микроскопическое!
Из состояния ступора меня вывел телефонный звонок.
- Да!
- ….
- Да!
- ..
- Да!, - сказала я и моментально отклеилась от мраморного пола.
Мой Он уже ждал меня внизу. Я назначила ему встречу. Он пришел вовремя.
Я вытащила из пакета упаковку вареной колбасы, четвертинку хлеба «Украинский» и маленькую баночку маринованных огурцов. Ничего из перечисленного мы уже очень давно не употребляли в пищу. Это были наши воспоминания…
Когда мы только-только влюбились друг в друга, мы не хотели жить в центре. Мы просто хотели жить, и обязательно вместе. А жить вместе было еще нельзя. Поэтому мы вместе гуляли. И вот на этой центральной улице была наша любимая аллея и наша любимая скамейка. Мы покупали кусочек вареной колбасы, четвертинку черного хлеба и маленькую баночку маринованных огурцов. И да, мы все это с удовольствием лопали, сидя на центральной скамейке этой самой центральной улицы… А сейчас это мои экспонаты в музее воспоминаний.
Я спустилась вниз. Мой Он явно нервничал – в середине рабочего дня я отрываю его от дел, и он не может понять по какой причине. Я подхожу, завязываю ему глаза заранее припасенным платком и увлекаю за собой, на 25 этаж. Консьерж, глядя на нашу парочку, заговорщически мне подмигивает. Открываю дверь, впихиваю его внутрь и веду на террасу. Там пафосно снимаю с го глаз платок…
«УУУУУХ!», - говорит Он. Он стоит на том самом месте, где 10 минут назад стояла я, и захлебывается тем, чем совсем недавно захлебывалась я. Я стою и держу его за руку, словно боюсь, что он может вылететь из этого стеклянного гнезда. Так мы стоим и смотрим, смотрим, смотрим.. Целую вечность.
А потом у меня чешется нос, и я чихаю. Мы вместе приходим в сознание, а вернее, в осознание того, где мы находимся. И Он опять произносит: «Ух!» А я отхожу в сторону и показываю экспонаты моего музея, вернее, нашего музея. Он закрывает глаза и улыбается. Он все помнит! Мы вдвоем закрываем глаза…
Эта сумасшедшая квартира оплачена на целые сутки…

Теперь я не говорю, что мы живем в центре. Теперь я говорю, что мы просто живем – сегодня в центре, завтра на окраине, послезавтра – на другой планете. Нельзя дать месту и обстоятельствам сожрать тебя. А для этого нужно всегда содержать в порядке ту самую тропинку, по которой иногда можно сбежать и посмотреть на все происходящее откуда-то со стороны… Мне лично нравится сверху…