Пролог.
История эта произошла в небольшом курортном городке на берегу не-то Черного, не-то еще какого-то моря. Какого точно - доподлинно неизвестно, потому, как и название городка затерялось, затерлось между страницами истории.
Да это для нас не очень и важно. А важно то, что ласковое теплое море и жгучее южное солнце дарили приезжающим сюда в отпуск завидный бронзовый загар и по-настоящему летнее настроение, а живущие здесь постоянно «горожане» были настолько поглощены повседневными заботами, что, казалось, и не замечали всей красоты своего месторасположения. Нужно сказать, что и курортным этот маленький городок был назван отнюдь не из-за наличия каких-то атрибутов курортной инфраструктуры. Просто по счастливой случайности городок пристроился на морском берегу и имел несколько песчаных пляжей.
Людей в городке было не так уж и много, и все они, как водится, (ну, конечно, в большинстве своем) друг друга знали. И, конечно же, любая весть о каком - либо событии разлеталась пои городу даже прежде, чем это самое событие случалось. А когда оно все-таки случалось,- это уже, естественно мало кого интересовало. Следовательно, жителей в городке удивить чем-то было чрезвычайно сложно.
Но однажды произошло нечто, заставившее удивиться самых бывалых, задуматься видавших виды и даже взбудоражило умы самых умудренных опытом старожилов.
Ну что, вы хотите попасть в этот загадочный городок и пережить с его жителями, а точнее, с одной его жительницей, весьма волнующие события?
Тогда, в путь!..
І
... Серафима Сергеевна, тяжело дыша, шла по раскаленному полуденным солнцем тротуару. Асфальт плавился под каблуками и издавал специфический запах, отчего дышать становилось еще тяжелее.
Две довольно увесистые сумки с продуктами невыносимо передавливали пальцы. Обычно для себя Серафима Сергеевна не покупала много продуктов, а тут старушка, живущая по соседству попросила помочь. Попросили, - «Отчего же не помочь?»- подумала Серафима Сергеевна. И вот, теперь брела она по мягкому асфальту и занимали ее совершенно разнообразные мысли. Только одна мысль так и не посетила ее светлую голову:«А, собственно говоря, почему из-за потребности набить человеческий желудок всегда страдают бедные человеческие же конечности!»
- До чего же жаркий август выдался в этом году! - подумала Серафима Сергеевна, и увиденная вдали обшарпанная дверь ее подъезда показалась ей вратами рая.
Серафима Сергеевна Грынза была женщиной на вид лет 40-45, скорее худощавая, чем в меру упитанная, даже можно сказать, какая-то сухенькая. Раздвоенный подбородок и курносый нос говорили о романтической натуре женщины, а уставшие глаза, смотревшие на мир сквозь стекла в пятнистом обрамлении (очками это вряд ли можно было назвать) говорили о прагматической действительности. Подкрашенные пепельной «Иридой» волосы делали ее похожей на Мальвину и придавали Серафиме Сергеевне весьма странный вид. Наверное, излишне говорить, что женщиной она была холостой.
Примечательным можно назвать и тот факт, что работала Серафима Сергеевна вот уже 5 лет директором средней школы № 1 (номер «1» школе дали для пущей важности, так как другой школы в городке не было).
Однако, работником Серафима Сергеевна была хорошим, ни в чем «таком» замечена не была и, поэтому, проработав 20 лет учительницей географии, вполне заслуженно была назначена директором школы. Да если учесть к тому же, что весь педагогический коллектив составляли: две смазливые пигалицы - учительницы младших классов, неопределенного возраста очень пожилой мужчина, объединяющий в своем лице учителей алгебры, геометрии и физики, подрабатывающая на полставки «химичка», недавно взятая на работу учительница языка и литературы, строптивая «англичанка», словно пожизненно вынужденная была учить детей какому-то абсолютно чуждому ей языку и весьма безответственный тип - учитель физкультуры, - то выбор был очевиден. О существовании других предметов в школе старались не говорить.
На работе Серафима Сергеевна Грынза кроме близорукости, радикулита и язвы желудка получила массу интереснейших прозвищ, коими величали ее обитатели школы.
Первоклашки звали ее «Симафора Сергеевна Брынза», учащиеся средних классов величали ее «Грымзой», а старшеклассники, взяв от имени и отчества первые буквы, звали ее просто «СС».
Коллеги Серафиму Сергеевну не очень любили, так как свойственно ей было всячески осложнять жизнь себе и другим. Вот недавно, (это при нехватке кадров - то) она зачем-то добилась введения в программу нового предмета «Психология окружающей среды». Поскольку что это за предмет никто и понятия не имел, а все-таки все заботы, связанные с новым предметом взяла на себя сама Серафима Сергеевна, то претензий не было, но относились к сложившейся ситуации с явной настороженностью.
Придя домой, Серафима Сергеевна отнесла на кухню оставшиеся продукты, зашла в ванную комнату, включила холодную воду, и, сняв очки, сунула голову под спасительную струю.
- Вроде полегчало!
Она замотала голову полотенцем и плюхнулась в кресло, стоящее в большой комнате. Закрыв глаза, она с удовольствием чувствовала как капли воды из-под полотенца пробегали по всему телу, тем самым возвращая ее к жизни. Да только было ли это тем самым, куда ей хотелось вернуться?..
Серафима Сергеевна была не из тех, кто говоря о своей личной жизни заявлял: «Нету, - и не надо!» Она совершенно трезво сознавала: «Надо, но нету». А поскольку Господь наделил эту женщину богатой фантазией, то частенько она сама придумывала то, чего не было.
Она поймала себя на мысли, что не может стереть из памяти случай недельной давности. Да по правде говоря, то, что в ее жизни могло считаться случаем, на самом деле было просто заурядным эпизодом. Просто она как-то поздно вечером вышла на балкон и, скорее почувствовала, чем увидела, чей-то взгляд. За небольшим палисадником на скамейке четко вырисовывался силуэт мужчины, взгляд которого явно был направлен в сторону балкона Серафимы Сергеевны. Она почему-то всей поверхностью своей кожи почувствовала интерес этого мужчины. И у нее это не вызвало совершенно естественной в данной ситуации неприязни. Наоборот, она вдруг почувствовала такой бешенный выброс адреналина в крови, что это, наверное, тот час отразилось на ее кожных покровах. Ошарашенный таким движением в организме приученный к спокойствию мозг принялся рисовать Серафиме Сергеевне совершенно бесстыдные картинки. Очнулась она так и недосмотрев, что было после рождения их с незнакомцем близнецов. Слегка устыдившись своих фантазий, Серафима Сергеевна метнулась в назад в комнату и зачем-то накрасила губы. Но больше никто так и не потревожил ее проклятый покой...
Придя в себя, Серафима Сергеевна почувствовала, что проголодалась и отправилась на кухню. Отварная картошечка, сдобленная сливочным маслом и приправленная укропчиком, и кусочек «Докторской» нашли приют в бурчащем желудке Серафимы Сергеевны. Медленно пережевывая пищу, она почему-то вспомнила прошедшие школьные экзамены. Совесть еще грызла ее за «3» по географии, поставленную Кухорылову. «Ведь болбес-болбесом, но только ради того, чтобы не оставлять такое «чудо» на второй год, пришлось кривить душой и завышать оценку.Да Бог с ним, все равно место грузчика в соседнем порту ему обеспечено папашей. А большего ему и не надо».
Поглощенная своими мыслями, Серафима Сергеевна часам к 6 закончила свой обед, плавно перешедший в ужин. И только сейчас она вспомнила о коте Симоне, который почему-то не отдавливал ей ноги под столом в надежде получить вожделенный кусочек «Докторской» со стола. Его по-просту нигде не было видно.
- Кис-кис-кис, Симочка, ты где? - слащавым голоском прощебетала Серафима Сергеевна, надеясь заинтересовать им кота. Но его облезлое тело по-прежнему нигде не нарисовалось.
Нужно сказать, что с самого момента первой встречи с котом Серафима Сергеевна отметила его незаурядные способности. Талант психологической трансформации видимо был присущ коту от рождения. И выбранное имя Симон всячески укрепляло уверенность Серафимы Сергеевны в его правильности. Порой, выпрашивая лакомый кусочек или дополнительный сеанс массажа, Симон казался Серафиме Сергеевне похожим на хитрого одесского еврея дядю Симу, а отстаивая свою законную территорию, он мог был запросто быть принят за потомка (по животной линии, конечно) Симона Васильевича Петлюры, сражающегося с большевиками. Так что имя полностью себя оправдывало.
Поглощенная поисками любимца, Серафима Сергеевна выпорхнула со своего первого этажа во двор, словно девочка.
Спустя полчаса, женщина стояла возле своего подъезда, держа на руках абсолютно белого без единого пятнышка, с розовым носом кота Симона.
Не желая особенно возвращаться в пустую душную квартиру, Серафима Сергеевна присела на лавочку возле дома и принялась разговаривать с хитрой мордой.
-Ах ты мой бродяга! Что, сбежать решил на старости лет? То есть оставить меня совершенно одну по-твоему прилично! Это абсолютнейшая подлость и тебе стыдно должно быть!
Но, видимо, этого «возвышенного» ощущения в арсенале дядюшки Симы не было.
И тут что-то заставило Серафиму Сергеевну оглянуться. Поправив очки, она стала всматриваться в сгущающиеся сумерки. На другой стороне улицы, прямо напротив Серафимы Сергеевны отчетливо виднелся мужской силуэт. Казалось, он пристально наблюдал за ней и, по всей видимости, не первый час...
II
Поджидая Серафиму Сергеевну возле дома, мужчина увидел белого облезлого кота, спрыгивающего с балкона первого этажа.
Мужчина знал этот балкон, так как именно его хозяйку он терпеливо ждал. Появление кота было как нельзя кстати. Мужчина взял его на руки и передал только что подошедшему приятелю:
- На, возьми и спрячь до вечера. Раньше она все равно его не хватится.
- Да куда ж я его спрячу? Может мне его еще в машине покатать?
- А мне все равно. Хоть в кино его поведи! Главное, чтобы до вечера эта противная морда здесь не появлялась.
Приятель взял кота и удалился.
Первый же мужчина еще раз осмотрел балкон, и, удовлетворенно цыкнув, отправился к скамейке на другой стороне улицы. Оттуда подъезд был виден как на ладони.
Мужчина видел как вошла Серафима Сергеевна, видел и как она вышла на поиски кота.
Зазвонил лежащий рядом на скамейке сотовый.
- Слушай, Боря, этот кот бешеный, наверное. Он мне, скотина, палец прокусил.Так я его потом в сумке закрыл. И знаешь что учудил этот недобитый?!! Он обгадил мне все сумку и орет теперь как резаный, зараза.
- Ладно, не скули. Отпускай животное. Да так, чтобы бережно и поближе к дому. И памперс ему поменять не забудь, гринписовец юный!
- Кто? Я не понял.
- Не напрягайся Боренька, выполняй, что велено...
Через некоторое время мужчина видел как причитала Серафима Сергеевна над котом, и как его заметила и как домой попятилась, нервно оглядываясь.
Он был явно доволен. Все прошло даже лучше, чем нужно.
Набрав какой-то номер, он сказал всего несколько слов и пошел по направлению набережной.
III
Проснувшись утром, Серафима Сергеевна вспомнила, что долго не могла уснуть. Почему-то ее интриговала эта странная фигура на скамейке.
«Что-то было странное во всем этом, - думала она. - Хотя, может быть не стоит излишне драматизировать? Не знаю, не знаю.»
Еще неделя оставалась Серафиме Сергеевне от ее законного отпуска. Но именно окончания этой недели она ждала с нетерпением. Серафима Сергеевна не могла дождаться, когда она снова окунется в школьную суету. Только там она чувствовала себя кому-то нужной, даже жизненно необходимой.
Позавтракав на скорую руку и покормив Симона, Серафима Сергеевна отправилась к морю.
Любила она утром посидеть возле моря, поразмышлять о жизни, посмотреть на окружающих ее людей.
Любопытствующим она объясняла это тем, что собирает материалы для нового школьного предмета «Психология окружающей среды». Хотя сама прекрасно понимала, что просто не может оставаться долго в одиночестве.
Ее просто тянуло к людям.
Выйдя из дома, Серафима Сергеевна перешла с начинающего уже нагреваться асфальта на песчаную дорожку. До моря идти было где-то с полчаса. Но она никуда не спешила, и поэтому пешая прогулка ее полностью устраивала.
- Здрасьте, Серафима! Как жизнь, как настроение? Что Симон твой, нашелся?
Из всего потока вопросов Серафима Сергеевна выбрала самый легкий.
- Нашелся, я только зря нервничала.
- Он ведь у тебя домашний котик, никогда надолго не убегал. Странно.
- Да, странно.
Разговор с соседкой почему-то вернул Серафиму Сергеевну к мужскому силуэту на скамейке.
Но поток ее мыслей прервал голос, доносящийся сзади:
- Девушка, не подскажите, где находится улица Складская?
Давно уже никто не называл ее девушкой. Наверное, это и заставило Серафиму Сергеевну обернуться.
Из светло-серой иномарки (Серафима Сергеевна плохо разбиралась в иномарках) показались темные очки довольно приятной наружности.
- Спасибо, конечно за «девушку». А улица эта ... третий переулок направо и по прямой. А вообще-то там сейчас перекопали. Нужно в объезд.
- А Вам далеко идти? Может покажите нам, а потом и Вас подбросим, а?
И, улавливая себя на мысли, что прежде никогда не садилась в чужие машины к незнакомым людям, Серафима Сергеевна зайчиком запрыгнула на переднее сиденье.
Устроившись на комфортабельном сиденье новенького BMW, Серафима Сергеевна почувствовала приятный ветерок кондиционера, а приятная музыка подействовала лучше шампанского. И она уже готова была ехать на этой машине хоть на край света, лишь бы не вытолкали из комфортного уютного мирка в тот - раскаленный, душный, одинокий.
Но в тот момент, когда она, одумавшись, вспомнила о Симоне, которому тоже, наверное, понравилось в такой машине, мужская рука с какой-то вонючей тряпкой обрушилась сзади на ее разморенное личико. Сказать «обрушилась», вероятно, недостаточно, потому как огромная мужская рука просто припечатала это самое личико к подголовнику кресла.
Пытаясь крикнуть изо всех сил, Серафима Сергеевна тем самым глубоко вдохнула, и последними ощущениями приятной поездки для нее стал обрывок песни, доносящийся из магнитофона:
Угнала тебя, угнала.
Ты был мечтою моей хрустальною...
И, казалось, какая-то совершенно «хрустальная», несбыточная мечта угоняла Серафиму Сергеевну в неизвестном направлении...
IV
Серафима Сергеевна приходила в себя медленно.
- Ну, Борюша, ты и даешь! Три раза к ряду продуть. Чемпион!
Двое ее «похитителей» резались в карты.
Серафима Сергеевна лежала на большом красивом диване. А вся окружающая обстановка говорила об огромной сумме денег, вложенных в нее.
За настежь распахнутым окном уже вечерело. Оттуда доносилось веселое щебетание птиц и дурманящий запах соснового леса. Из всего этого Серафима Сергеевна, женщина неглупая, сделала вывод, что находится она в уединенном (окно было открыто - значит не боялись, что кто-то услышит), а сосновый лес позволял предположить, что это уединенное место находилось в 50-60 км от дома, так как поблизости сосновых лесов не было.
Серафиме Сергеевне казалось, что голова у нее стала стеклянной, и пылинки, ударясь об нее приносили жестокую боль. Да и еще ей зачем-то сломали нос, что тоже не вносило ясность в ее положение.
- Что вам от меня нужно?
Женский голос заставил мужчин обернуться.
- Ну наконец-то, Серафима Сергеевна. Признаться, я знал, что рука моего приятеля обладает неким снотворным эффектом, но ваша восприимчивость (тут он перевел колючий взгляд с перебитого носа женщины на стоящего в углу комнаты Бориса) превысила все мои ожидания!
- Что вам от меня нужно? - настаивала Серафима Сергеевна.
- А подумайте, голубушка, ведь Вы женщина неглупая.
И Серафима Сергеевна начала думать вслух, так как про себя думать было негде - все тело ныло, а голова - особенно.
- Хорошо, я немолодая, одинокая женщина, счетов в банках не имею, ни машины, ни дачи, ни богатых родственников, которые могли бы заплатить за меня. Мои внутренние органы (Серафима Сергеевна невольно содрогнулась) особым здоровьем не отличаются, так что, думаю, и не в них дело. Получается, что для похитителей я совершенно бесполезна.
«Похитители» переглянулись, обменявшись, как им казалось, приятными улыбками.
- Серафима Сергеевна, Вы подумайте, зачем Вам одной трехкомнатная квартира? Вы же директор школы. Неужели в школе нет помещений, пригодных для жилья?!
- Я не понимаю сути, причем тут вы к моей квартире, и к чему весь этот маскарад!
- Правильно, перейдем к делу. Вы, наверное, слышали об акции «Помощь детям - сиротам»?
- Ага, а дети - сироты, это вы, что ли? Очередную вывеску придумали для своего преступного гадюшника.
- Ну зачем Вы так, Серафима Сергеевна? Не преступный гадюшник, а государственная программа. Детки-то, выходя из детдома, жилья своего не имеют, - вот и пополняют ряды безработных и бомжей. А мы делаем дело благородное и гуманное.
Малый по имени Борюня сунул Серафиме Сергеевне листок бумаги с кучей всяких гербов и печатей.
- Подпишите, уважаемая, и будет Вам пожизненный почет и благодарность. Вы не подумайте, государство Вам обязательно выплатит компенсацию за квартиру. Правда, Вы ее можете и не взять, конечно. Подписывайте, а потом попьем кофейку, и мы вернем Вас туда, откуда взяли. Представьте только, Вы отдаете квартиру несчастным детям, обосновываетесь со всеми удобствами в школе, а котик Ваш становится достоянием школьного живого уголка. А в противном случае он также может туда попасть, но только в виде чучела.
И оба противно и мерзко заржали. Здесь уж Серафима Сергеевна твердо решила не поступаться принципами.
- А если не подпишу?
- А если не подпишешь, будем у тебя частыми гостями - пока не проснется твоя добрая душа.
- Да ничего я подписывать не буду. Бред какой-то.
- Ну что же, мы помочь Вам хотели. А так - ждите в гости. До скорого, Серафима Сергеевна...
На этот раз ее больной нос пожалели и просто завязали глаза. Минут через 40 она уже была дома. А еще через 5 она, не раздеваясь, плюхнулась на кровать и закрыла глаза...
V
...Всегда и во всем она винила только себя.
Это было каким-то фанатичным самобичеванием, которое порой доходило до абсурда. Даже если ее обматерили в транспорте или обсчитали в магазине, она всегда выискивала объяснения, находя их то в своих ошибках, то в суровой действительности.
Но, нужно отметить, что это нисколько не тяготило ее. Можно даже сказать, что она смирилась с этим, как мирятся с хронической болезнью, со временем уже не пытаясь ее вылечить.
Так было и сейчас. Во всем случившемся она, конечно, обвинила себя. Но в этот раз что-то у нее внутри сопротивлялось этим ее противоестественным мыслям. Что-то не давало утвердиться обычно наступающему чувству спокойствия.
И она уткнулась в подушку и разрыдалась.Ей вдруг стало себя смертельно жалко. Она рыдала, всхлипывая и причитая:
- Боже, как тоскливо! Почему так тоскливо? Почему?!!
Она сознательно рвала себе душу, свято веря, что потом станет легче. И потом действительно стало легче. Внезапно ее истерика прекратилась.
И она, заплаканная, но какая-то сильная, лежала, уставившись в одну точку. Она словно очистилась, будто со слезами ушло все, что мучило и тяготило ее.
Упиваясь этим кристальным спокойствием, она постепенно отдавалась сну.
Она уснула быстро, словно провалилась... Ей снились подсолнухи. Огромные желтые подсолнухи из теткиного сада. В детстве она практически безвылазно торчала у тетки. И подсолнухи всегда были ее страстью. И вот теперь во сне она подбежала к огромной желтой тарелке подсолнуха, окунула в нее свое детское личико и непременно пыталась выковырять черные, но едва созревшие семечки. А потом, перепачкавшись семечками, она так радостно смеялась, словно и ничего в мире веселей не было.Она кружилась в подсолнухах и заливалась кристально чистым смехом, какой бывает только в детстве. Она упивалась своей свободой...
Как было изумительно чувствовать себя свободной! Только ты, солнце и подсолнухи...
VI
Прошло два дня.
Ласковое море по-прежнему нашептывало что-то отдыхающим, жгучее солнце плавило асфальт. А бабульки по-прежнему обсуждали всех и вся у подъезда.
- Что-то Серафимы не видно.
- Может. укатила куда.
- Может... А может,захворала и лежит одна - помочь некому.
- И то, правда. Надо бы сходить.
Идти было недалеко – благо, первый этаж.
Звонили бабули минут пять, а потом... Уже решив уходить, одна случайно облокотилась о дверь, и та... отворилась. Как в сказке! А ничего сказочного в этом не было - просто дверь никто и не запирал.
Войдя в квартиру, соседки увидели, что она пуста. Не было ничего, напоминающего о владелице квартиры. Только вот на полу посреди комнаты лежал огромный бумажный подсолнух. Такой красивый, что все подумали сначала - настоящий.
И все это было настолько умиротворенно, спокойно, что никому и в голову не пришло особенно переживать. А собственно, что произошло? В один прекрасный день одинокая женщина собрала свои вещи, взяла кота и уехала неизвестно куда.
Позже в школе появился новый директор.
Только одна деталь удивляла закаленных горожан. Почему Серафима Сергеевна квартиру-то оставила, да еще и открытую - это ведь деньжища какие! Но посудачив немного, пришли к выводу, что в компетентных органах разберутся. И там действительно разобрались.
«Странная она была...»
На том и порешили...
Эпилог
Вот такая история произошла в некоем курортном городке на берегу не-то Черного, не-то еще какого-то моря.
Да это в общем-то и неважно, а важно то, что у жителей этого городка вышеописанные события не оставили никакого тягостного впечатления.
Это была какая-то легкая, почти невесомая история. И людям впоследствии казалось, что и не было ничего необычного.
Так просто - пыль, сон, наваждение.
А может, и не было ничего, а?
